Июльский воздух

Посыпались желтые листья, зашуршали под ногами и запутались в ветках сосен, затрепыхались как свечи на рождественской елке. Уютно и сипло ухает филин, то ближе, то дальше. Черный дятел-желна сидит на стволе и косит своим большим глазом на меня, изучает. Опять мечтается об осени. Но слишком жарко, чтобы поверить, будто листья по-настоящему покрылись осенней ржавчиной.

...

Где же ты, где же ты милая осень,

где твоих листьев ржавых полет?

Где твои желто-зеленые травы,

Где отдаленный плач журавлей,

Сизо-туманные леса оправы

В даль убегающих сонных полей?

Слишком душно, чтобы поверить, будто колосья поспели от того, что пришло время, а не от того, что высохла земля.

Но я собираю эти колоски. Пора менять лесную композицию на комоде в этом году.

Меня обуяла приятная летняя лень, незнакомая мне уже больше года Я спешу только для того, чтобы быстрее закончить дело и снова присесть и начать глядеть в окно. Приятно просто сидеть на траве на ветру. Медленно вынимать семечки из арбуза. Заплетать травинки вокруг пальцев.

...

Словно огромное зеркало разбилось на сотни кусочков, а осколки разлетелись по нашему лесу. Там, где в воде отражались стволы сосен, озера стали темными, там, где в водную гладь смотрелось высокое небо — стали светлыми и прозрачными. А мое любимое озеро как чайная ложка с черничным вареньем. Немного побудешь в воде, обойдешь озеро вокруг. Босиком, по колким шишкам. Снова станет жарко, снова в воду.

А лучше всего на Ладоге. На нашем озере-море. Ладога разная каждый день. Вода может быть синей и спокойной, а может быть серой, с бурунчиками. Слишком далеко идти, чтобы можно было плыть. Просто ляжешь на мелкий песок, как в огромной, гигантской ванне и лениво глядишь сквозь ресницы на облака.

Все чаще можно встречать рассветы. Ждать, пока из-за облаков появиться сонный солнечный глаз. Потом все становится колдовским и прекрасным, а волшебное ощущение не покидает целый день. Фантазируется лучше всего, когда в предрассветных сумерках сидишь в уютной старой жигули, пропахшей насквозь осенью, прелыми листьями и инеем. Хочется открыть кафе. Пусть это будет просто вот такой автомобиль. Старенький, но уютный. Пусть она называется как-то необычно... Но в голову лезут только «Voyage», “Travel”, “Trip” или “Journey”. В таком кафе поместиться не больше пяти человек. Зато можно будет пить кофе, чай или какао из термоса. Можно выбрать проносящиеся виды за окнами. Морское побережье или еловый лес? Может быть, горы?

Приходят шальные мысли в голову. Привязать на крышу этой самой жигули матрас и поехать ночью в поле, лежать там, на крыше, считать звезды. Или весь вечер провести на ветке дерева с большим фонарем со свечкой.

Аромат горячей смолы в воздухе и летающие пушинки иван-чая... «Степной нечесаный растрепа... июльский воздух луговой».

Лесные подарки

Можно сказать, что лето для меня началось, когда руки в смоле, на губах — лиловая помада-черничный сок, в волосах хвоинки и тонкие веточки, а карманы битком-набиты всякой лесной трухой. На деревянных полках высятся башни из коры деревьев, шишки всех размеров и форм и кусочки мха.

Эта любовь в лесным подаркам появилась еще в детстве.

Я все чаще вспоминаю один день... Лето было дождливым. А может, и не очень дождливым. В любом случае, был дождливый день. Один из тех, что ждешь в жару, как сейчас. С надеждой рассматриваешь облако на горизонте и от любого порыва ветра думаешь: «Ну сегодня-то точно будет ливень с грозой!» О таких днях обычно хорошо мечтается. Как устроишься наверху, под крышей, на кровати, или вообще на чердаке усядешься за прабабкин сундук, с книжкой и с чашкой... травяного чая со смородиной, горького какао со сливками или кофе с щепоткой корицы и ванильного сахара. Но обычно мечты так и остаются мечтами. В такие дни появляется множество интересных дел или быстро становится скучно от проливного дождя и бесконечно серых туч, в которые упирается ржавый флюгер с петушком.

Так вот, был такой день. Я коротала его наверху, в своей еще не отделанной комнате. Всего-то, в углу стояла старая белошвейная машина Zinger, такая красивая, как будто кружевная, так и видится, как с ее помощью шили прекрасные платья еще в тридцатые годы. В ящике лежала пожелтевшая коробочка от глазированного сырка. На ней водили хороводы счастливые советские дети. А внутри лежало много-много булавок с разноцветными, но уже блеклыми от времени головками. Если лечь на кровать — фанера на ножках, а сверху матрас — можно было глядеть на потолок и пытаться понять, эскиз какого предмета одежды изображен черной ручкой на картоне: дедушка еще даже не успел обработать вагонкой узкую полоску потолка между сводами крыши.

В этой комнате у меня хранился бумажный театр «Белоснежка и семь гномов», хотя на самом деле гномов осталось только пять, а у Белоснежки ее рисованное платье безнадежно было смято, и подол когда-то красивой юбки порван. Но все это было не важно. Я не помню, как выглядела злодейка и принц, может быть, я их никогда и не видела. Самым главным во всем этом театре с потерянными декорациями был бумажный, склеенный оранжевым клеем, сундучок. Он тоже был мятым, но у него была такая чудесная крышка... А внутри... внутри лежала главное драгоценность. Не золото гномов и не изумруды Белоснежки, не корона злой ведьмы и даже не отравленное яблоко. Там было крошечное осиное гнездо, заброшенное насекомыми, а потому отданное мне. Можно было аккуратно разобрать многочисленные слои этой природной узорчатой бумаги и увидеть там небольшие соты.

За окном шумел сизый лес, а по крыше стучал дождь. Меня клонило в сон, но я продолжала рассматривать осиное гнездо и расспрашивать всех, как это у ос получается такая замечательная бумага. Сейчас, отыскав гнездо побольше, я понимаю, что эта бумага, созданная такими силами крохотных насекомых, - настоящая находка для любителей скрап-букинга:) И я не перестаю удивляться, как в природе все просто и одновременно сложно, прекрасно и загадочно.

Я продолжаю нести домой закрученные корочки сосен и вензельки из бересты. Вдохновляюсь подарками природы и делаю веночки из мха и шишек на дверь. Делаю штампики из фактурных листков и травинок. Собираю в мешочки мяту и тимьян, чтобы зимой вдыхать запах лета. Высушиваю колоски, чтобы потом создать сухой букет. И на деревянных полочках с каждым днем сооружения из веток и мха становятся все выше и шире.